Роман разделён в произвольно порядке на части "Путь", "Жизнь", "Сны" ,и вроде, ещё какие-то части. Читать советую по порядку.
Пути Императрицы
«Давай посмотрим, друг на друга…» не плохая, но весьма поднадоевшая песенка снова играла на радио. Я отложила книгу и поняла, что нужно срочно хвататься за ручку и писать. Авось, что получится,… написав несколько строк, решительно выключила радио – мешает. Сложно писать что-либо, особенно, если в глубине души уверен, что всё более или менее стоящее уже написано; и не тобой, а кем-нибудь другим, естественно.
…Переплетенье цветов, оттенков, запахов. Яркие и бледные всполохи. Полет. Движенье. Прыжок. Вновь яркие вспышки. Цвета, голоса. Различные другие звуки. Словно щелчок. Неожиданная Тишина и Пустота….
…Если бы З. Фрейд увидел, какие сны видят некоторые, он бы удавился. Или сошел с ума, а потом удавился…
Любое путешествие начинается с того, человек делает случайным или намеренным шагом от привычного Пути.
- Сегодня шел с утра на работу, почему-то свернул налево, хотя вот уже как пять лет хожу прямо. Ведь именно в том направлении расположен мой офис. Нет, ты представляешь! Я, человек, живущий здесь с рожденья, свернул и заблудился! Оказался в совершенно непонятном для меня месте!
Так может начаться любая даже самая невероятная история каждого «обычного» человека. Хотя…. Думаю, что как раз с самым обычным человеком подобного не произойдет. Надо быть чуточку… другим, что ли…
В разных историях это происходит по-разному. Ну, а я предложу вам свою историю.
…Бледно-лиловое небо… Зеленоватая луна… Невысокие дома… Каменные горгульи, сидящие на коньках крыш… Вампиры и прочая нечисть…. Пожалуй, здесь сегодня я не задержусь…. Прыжок….
Жизнь
- Слушай, Шико (вы уж извините, но меня действительно так зовут; Королева Марго тут практически не причем), а не спеть ли тебе песню о любви или еще, о чем-нибудь? – Она лукаво взглянула на меня, пронизывая сотнями лучиков, бьющих наповал. Такими были Ее глаза.
- Щаз спою! – сказал я, рассыпаясь перед Ее ногами звоном бубенчиков, во множестве пришитых на мой шутовской колпак, смешные тапочки с загнутыми носами и камзол.
- Нет, белобрысый, ты не понял. Спеть на Турнире… - она снова взглянула на меня. В ее глазах струился смех. Мне стало зябко.
- Но, Императрица! – В отчаянье воскликнул я. – Ты же знаешь старого Шико! Что я могу предложить столь искушенной публике! А те песни, что я пою тебе только для твоих ушей, ты же знаешь!
- Мы что-нибудь придумаем, Шико. Спой мне…
Я набрал в легкие воздуха, только собрался запеть, как тут же запутался в полах своего немыслимо длинного камзола и брякнулся на каменные плиты дворца. О! Поверьте мне, ради Ее серебристого смеха я готов и не на такие подвиги! Все же я встал, после двух неудачных попыток. Встал и запел, подумывая о том, что за эту песню Императрица меня по головке не погладит.
Я ношу одежды черные –
Серебро по рукавам.
Песни петь умею вздорные,
Впору лишь еретикам.
Шут-молчальник, шут-юродивый…
Королевна, не гневись!
Замок – в золоте, и вроде бы
Беззаботна наша жизнь.
Вроде – краше, чем в сказках, ты,
Вроде – ломится казна,
Вроде – муж с тобою ласковый…
От чего же ты грустна?
Хочешь – грусть-тоска рассыплется
Горстью звонких бубенцов?
Глянь – вот клетка золотистая
С парой белых голубков!
Не печалься, раскрасавица,
Не поглядывай в окно:
Рыцарь, что тебе так нравится,
Спит в земле давным-давно.
Как-то слово молвил дерзкое
Королю он сгоряча…
Ах, знакомство слишком тесное
Вышло с ним у палача!
С башни, что над замком высится,
Обречено смотришь вниз…
Ну же, милое Величество,
Вытри слезы, улыбнись!
Присмотрись ко мне, смиренному –
Чум я хуже их на вид?
А взамен венца надменного
Есть колпак, и он – звенит!
Если б ты меня, прелестная,
Полюбила хоть на миг –
Я б тебя прославил песнями,
Я б к стопам твоим приник,
Я б... Но что тебе до бедного,
До безумного шута?!
О, краса твоя бесценная!
О, безумья темнота!*
*Стих любезно предоставлен девушкой с именем Анна Русалка Гэлраэн. Здесь и далее примечания и сноски автора.
«Интересно, что мне за сию песенку будет?»: подумал я и ощутил на своем многострадальном ухе цепкую хватку тонких пальчиков Императрицы.
- Кто-то сегодня лишится сладкого на ужин, как ты думаешь, кто?
Самое главное в работе шута – притворяться дураком настолько хорошо, что бы верили не только окружающие, но и ты сам.
- Кто? Разве Милостивая Государыня кого-то лишит сладкого? Но это же так жестоко, так не справедливо!
- А еще этот кто-то, лишится свежих устриц…
Н-да… иногда я немного переигрываю… Я не нашел ничего умнее, как сказать: - И вообще, я не белобрысый! Я…. – и скуксился под ее потяжелевшим взглядом.
- Я знаю, Шико. Мне не стоит напоминать о таких вещах… - Она повернула голову и посмотрела в окно долгим взглядом. Уж не знаю, сколько бы она так сидела, если б дверь не влетел, в прямом смысле этого слова, посол с Дальнего Мира. Так мы про себя называли любой мир, что не вошел в состав первой Сотни Средних миров.
- Ваше Императорское Величество…
- Короче!
- Наш мир просит помощи и вашего величайшего соизволения…
- Еще короче!
- Куда уж короче! Война у нас!
- Нашли время.…? Всю документацию, карты, расположение войск и прочее сдайте министру по обороне. Мой личный секретарь в вашем распоряжении, – и, когда эта гусеница, леветирующая на листе огромных размеров, наконец, убралась, уже мне: – Шико, поучаствуй.
Вот так всегда. Иногда я пытаюсь напомнить Императрице, что я – шут, а не тайный советник, и уж никак не скрытый шпион-разведчик. На что она мне отвечала по-разному, но всегда оригинально. Вообще, странно, конечно, что даже самые близкие люди, извините, существа, из числа коих могу скромно назвать разве что себя, никто в принципе не знал, как же ее зовут. То есть так и звали – Императрица, Королева, ну и прочее. Я, например, побывав в одном странном мирке, и, будучи под воздействием запаха благовоний и ЕЕ непосредственной близости, а так же под впечатлением от мультфильма «Русалка», называл ее Вашество. Как ни странно, она даже откликалась. Когда мы оставались вдвоем. Что мы делали, оставаясь вдвоем?…. Как бы это вам сказать? Если я скажу, что все, боюсь, вы не постигните размаха Ее фантазий и возможностей. Но могу сказать определенно одно – было весело…
продолжать?
Пути Императрицы
«Давай посмотрим, друг на друга…» не плохая, но весьма поднадоевшая песенка снова играла на радио. Я отложила книгу и поняла, что нужно срочно хвататься за ручку и писать. Авось, что получится,… написав несколько строк, решительно выключила радио – мешает. Сложно писать что-либо, особенно, если в глубине души уверен, что всё более или менее стоящее уже написано; и не тобой, а кем-нибудь другим, естественно.
…Переплетенье цветов, оттенков, запахов. Яркие и бледные всполохи. Полет. Движенье. Прыжок. Вновь яркие вспышки. Цвета, голоса. Различные другие звуки. Словно щелчок. Неожиданная Тишина и Пустота….
…Если бы З. Фрейд увидел, какие сны видят некоторые, он бы удавился. Или сошел с ума, а потом удавился…
Любое путешествие начинается с того, человек делает случайным или намеренным шагом от привычного Пути.
- Сегодня шел с утра на работу, почему-то свернул налево, хотя вот уже как пять лет хожу прямо. Ведь именно в том направлении расположен мой офис. Нет, ты представляешь! Я, человек, живущий здесь с рожденья, свернул и заблудился! Оказался в совершенно непонятном для меня месте!
Так может начаться любая даже самая невероятная история каждого «обычного» человека. Хотя…. Думаю, что как раз с самым обычным человеком подобного не произойдет. Надо быть чуточку… другим, что ли…
В разных историях это происходит по-разному. Ну, а я предложу вам свою историю.
…Бледно-лиловое небо… Зеленоватая луна… Невысокие дома… Каменные горгульи, сидящие на коньках крыш… Вампиры и прочая нечисть…. Пожалуй, здесь сегодня я не задержусь…. Прыжок….
Жизнь
- Слушай, Шико (вы уж извините, но меня действительно так зовут; Королева Марго тут практически не причем), а не спеть ли тебе песню о любви или еще, о чем-нибудь? – Она лукаво взглянула на меня, пронизывая сотнями лучиков, бьющих наповал. Такими были Ее глаза.
- Щаз спою! – сказал я, рассыпаясь перед Ее ногами звоном бубенчиков, во множестве пришитых на мой шутовской колпак, смешные тапочки с загнутыми носами и камзол.
- Нет, белобрысый, ты не понял. Спеть на Турнире… - она снова взглянула на меня. В ее глазах струился смех. Мне стало зябко.
- Но, Императрица! – В отчаянье воскликнул я. – Ты же знаешь старого Шико! Что я могу предложить столь искушенной публике! А те песни, что я пою тебе только для твоих ушей, ты же знаешь!
- Мы что-нибудь придумаем, Шико. Спой мне…
Я набрал в легкие воздуха, только собрался запеть, как тут же запутался в полах своего немыслимо длинного камзола и брякнулся на каменные плиты дворца. О! Поверьте мне, ради Ее серебристого смеха я готов и не на такие подвиги! Все же я встал, после двух неудачных попыток. Встал и запел, подумывая о том, что за эту песню Императрица меня по головке не погладит.
Я ношу одежды черные –
Серебро по рукавам.
Песни петь умею вздорные,
Впору лишь еретикам.
Шут-молчальник, шут-юродивый…
Королевна, не гневись!
Замок – в золоте, и вроде бы
Беззаботна наша жизнь.
Вроде – краше, чем в сказках, ты,
Вроде – ломится казна,
Вроде – муж с тобою ласковый…
От чего же ты грустна?
Хочешь – грусть-тоска рассыплется
Горстью звонких бубенцов?
Глянь – вот клетка золотистая
С парой белых голубков!
Не печалься, раскрасавица,
Не поглядывай в окно:
Рыцарь, что тебе так нравится,
Спит в земле давным-давно.
Как-то слово молвил дерзкое
Королю он сгоряча…
Ах, знакомство слишком тесное
Вышло с ним у палача!
С башни, что над замком высится,
Обречено смотришь вниз…
Ну же, милое Величество,
Вытри слезы, улыбнись!
Присмотрись ко мне, смиренному –
Чум я хуже их на вид?
А взамен венца надменного
Есть колпак, и он – звенит!
Если б ты меня, прелестная,
Полюбила хоть на миг –
Я б тебя прославил песнями,
Я б к стопам твоим приник,
Я б... Но что тебе до бедного,
До безумного шута?!
О, краса твоя бесценная!
О, безумья темнота!*
*Стих любезно предоставлен девушкой с именем Анна Русалка Гэлраэн. Здесь и далее примечания и сноски автора.
«Интересно, что мне за сию песенку будет?»: подумал я и ощутил на своем многострадальном ухе цепкую хватку тонких пальчиков Императрицы.
- Кто-то сегодня лишится сладкого на ужин, как ты думаешь, кто?
Самое главное в работе шута – притворяться дураком настолько хорошо, что бы верили не только окружающие, но и ты сам.
- Кто? Разве Милостивая Государыня кого-то лишит сладкого? Но это же так жестоко, так не справедливо!
- А еще этот кто-то, лишится свежих устриц…
Н-да… иногда я немного переигрываю… Я не нашел ничего умнее, как сказать: - И вообще, я не белобрысый! Я…. – и скуксился под ее потяжелевшим взглядом.
- Я знаю, Шико. Мне не стоит напоминать о таких вещах… - Она повернула голову и посмотрела в окно долгим взглядом. Уж не знаю, сколько бы она так сидела, если б дверь не влетел, в прямом смысле этого слова, посол с Дальнего Мира. Так мы про себя называли любой мир, что не вошел в состав первой Сотни Средних миров.
- Ваше Императорское Величество…
- Короче!
- Наш мир просит помощи и вашего величайшего соизволения…
- Еще короче!
- Куда уж короче! Война у нас!
- Нашли время.…? Всю документацию, карты, расположение войск и прочее сдайте министру по обороне. Мой личный секретарь в вашем распоряжении, – и, когда эта гусеница, леветирующая на листе огромных размеров, наконец, убралась, уже мне: – Шико, поучаствуй.
Вот так всегда. Иногда я пытаюсь напомнить Императрице, что я – шут, а не тайный советник, и уж никак не скрытый шпион-разведчик. На что она мне отвечала по-разному, но всегда оригинально. Вообще, странно, конечно, что даже самые близкие люди, извините, существа, из числа коих могу скромно назвать разве что себя, никто в принципе не знал, как же ее зовут. То есть так и звали – Императрица, Королева, ну и прочее. Я, например, побывав в одном странном мирке, и, будучи под воздействием запаха благовоний и ЕЕ непосредственной близости, а так же под впечатлением от мультфильма «Русалка», называл ее Вашество. Как ни странно, она даже откликалась. Когда мы оставались вдвоем. Что мы делали, оставаясь вдвоем?…. Как бы это вам сказать? Если я скажу, что все, боюсь, вы не постигните размаха Ее фантазий и возможностей. Но могу сказать определенно одно – было весело…
продолжать?